Басулин Евгений Дмитриевич

СТАЛИНГРАДСКОЕ ТАНГО

Этот материал подполковник в отставке Геннадий Басулин посвятил своему отцу - летчику-асу, Герою Советского Союза Евгению Дмитриевичу Басулину. «Сталинские соколы» звание Героя получали за десять сбитых вражеских самолетов. У 25-летнего Евгения Басулина к 1943-му на счету было тринадцать сожженных «юнкерсов» и «мессеров». По официальным данным. На самом деле, конечно, больше. Вот на снимке вырезка из газеты «Правда» - на коллаже крупным планом парень в летном шлеме и обломки вражеских самолетов. Подпись: «Район Сталинграда. Летчик-истребитель старший лейтенант Басулин, сбивший в один день шесть транспортных немецких самолетов Ю-52». А в актив за этот бой записан был всего один или два. Пилоты Великой Отечественной помнят, что далеко не каждый сбитый ими самолет шел в личный зачет. Требовались доказательства, подтверждения. А в боевых условиях их не всегда можно было предоставить. Да это и не было самоцелью. Другая была у военных летчиков сверхзадача...

Евгений Басулин пережил войну. Но век его оказался коротким - он умер в 1957-м 39 лет от роду. Сказались фронтовые ранения. Его сыну Геннадию было тогда 17. Он как раз определял свой жизненный путь. Он не стал военным врачом, как того хотел отец. Поступил в Ставропольский филиал Армавирского летного училища. Правда, военная специализация у него была не летная - идеологическая. Но кочевая офицерская судьба побросала его по всей стране - как он сам говорит: «от моря до моря, от полюса к полюсу». Службу Геннадий Евгеньевич заканчивал в Москве - корреспондентом журнала Министерства обороны «Советское обозрение». Уволившись в запас, переехал в Ставрополь.

Сейчас, когда подполковник Басулин уже вдвое старше своего отца, он все чаще вспоминает о нем. И вот теперь, когда близится 75-летие великой битвы за Сталинград, принес в газету свое эссе... В нем то, чем жили, о чем вспоминали солдаты на войне. Об этом Евгений Басулин рассказывал жене Маше(Мусе), а она впоследствии - сыну.

«Аchtund! Аchtund! In Himmel...»

«Внимание! Внимание! В небе...» Это потом в эфире фронтовых радиоперехватов зазвучит известное боевым лётчикам предупреждение немецкой воздушной разведки. Это потом.

А пока, начало войны 1941 года, немецкие асы люфтваффе безраздельно господствуют в воздухе на всем театре военных действий. 2-3 месяца - и... Передовые части подразделения фашистского вермахта уже под Москвой.

Велика Россия! А отступать некуда - позади Москва!

... А что за Москвой? Город Горький, что на реке Волге. Здесь авиаконструктор Семен Алексеевич Лавочкин создает свой знаменитый скоростной истребитель ЛА-5, а Женя Басулин, военный летчик-испытатель, - рядом с ним. Послужной список юноши невелик: лейтенант, выпускник Оренбургской военно-летной школы. Затем летчик-инструктор в Сталинграде на Гумрак-аэродроме. И вот новое назначение - летчик-испытатель. Высочайшая ответственность.

... Идет война народная. Все для фронта!

- Муся, сынок, бегите в бомбоубежище!

- Папа, а ты?

- А я на аэродром. Лавочкин ждет.

Москва сражалась, но фашисты со всей своей природной тевтонской яростью рвались вперед. Долетали и до Горького. И бомбили.

- Отбомбились. Слава Богу, живы-здоровы! А почему ты загрустил, Женя?

- А ты помнишь Сталинград, последний день мирной жизни, кажется, воскресенье? Мы с тобой на танцах. Тебя пригласил на танго мой товарищ.

- Помню. Симпатичный лейтенант.

- Так вот, твой симпатяга-бродяга самовольно улетел на фронт. Мы все просились, а он вот так.

- Ну и герой - портки с дырой! Улетел прямо на Колыму. Вышка ему светит. Женя, ты хоть держись. Не забывай, с чего началась твоя служба.

- Да помню. Оперуполномоченный из органов вызвал на беседу и поставил вопрос ребром: или — или. Или развод с супругой, чей отец, сотрудник ЧК, подозревается и сидит на нарах. И в таком случае направление в передовой авиаполк в Прибалтике. Или просто - летчиком-инструктором на Гумрак под Сталинград.

- ... Да, было дело. Отец мой, бывший батрак, дослужился до прапорщика царской армии. В боях Первой мировой войны пленный немец, бош презренный, ему нашептывал:

«Еm Fгапzоc - еin Gеschоs. Еin Вrit - еin Тritt. Еin Russ - еin Schuss». По разумению пленного, вроде бы так должно было быть:

«По французу бьёт снаряд - для него вполне удачно.

Для британца в зад пинком - справедливая отдача.

Русскому - все трын-трава, пуля в лоб ему в придачу»

Пуля отца миновала, а вот ноги в окопах войны отморозил. Но встал. А тут революция случилась. Некогда батрак, бывший прапорщик царской армии, перешёл на сторону пролетариата. А сколько их, царских офицеров, сотрудничало с новой властью?! Да ещё как! Верой и правдой... Что такое «экспроприация экспроприаторов» на нужды революции? В народе эту кампанию окрестили по- своему — это значит: «Грабь награбленное!» А матушка моя, бывало, присядет, задумается и тихонько, вроде бы про себя, скажет: «Придёт Яша порой со службы поздно ночью домой с мешком драгоценностей и вывалит всю кучу на стол. Мол, на нужды революции. Эх, дура была! Хоть бы одно колечко, один камушек прибрала»... Так-то, милый. Теперь все образовалось. Отца освободили, отделался легко - всего лишь чахотка. И Гумрак, и сталинградское танго — всё позади. Спасибо за выбор. Держись.

... Декабрь 1941 года. Москва выстояла. Именно тогда у военных корреспондентов, что наперевес с одним фотоаппаратом бросались в атаку на передовой линии, родились эти строки, ставшие впоследствии гимном Москве: «И врагу никогда не добиться, чтоб склонилась твоя голова. Дорогая моя столица! Золотая моя Москва!»

... Лето 1942 года. Фашистское руководство, генералитет вермахта, едва оправившись от поражения под Москвой, сумели не только собраться с духом, но и стратегически перегруппироваться. И после удачно проведенных операций на Украине и в Крыму солдаты вермахта с воодушевлением и чуть ли не торжественным маршем шагали по степям Причерноморья и Дона. На восток, туда - на Кавказ, к бакинской нефти и... А дальше? Заветная мечта фюрера - древняя Персия, Евфрат, Вавилон - весь военно-оперативный простор похода величайшего полководца древности Александра Маке-донского. И, наконец, вожделенная Индия - драгоценный бриллиант в короне английской королевы, под эгидой которой простиралась почти на полмира колониальная империя Британии, столь ненавистная для Германии, для третьего рейха, обделенного рынками для своих первоклассных товаров, сырьем дешевой рабочей силой. Реванш! «Германия! Германия! Превыше всего!» Крупп, Бош, Шахт, Сименс - магнаты и олигархи германского капитала жаждали... Что там Сталинград?! Звучит символично: город Сталина, но стратегия важнее. А этот город где-то сбоку припёка. И вдруг... Не тут-то было.

- Женя, ты чего засуетился?

- Назначение получил. В Сталинград! А ты с сыном собирайся - и к моим родителям, в Пензу.

- Вот тебе и сталинградское танго. Ты хоть пиши, как там будешь.

- Да чего писать! Читай газеты...

И вдруг... Сталинградская битва — величайшее сражение в истории Второй мировой войны.

«От винта!» Взлет. «Иду в зону!»

- Ахтунг! Ахтунг! В небе Басулин!

- Отстрелялись, ребята! Идем домой!

Разбор полетов.

- Все вернулись?

- Так точно, товарищ командир.

- Наши соседи, пехота, мне уже доложили. Да - сбил! Да - молодец! А зачем следом за сбитым фрицем сел в чистом поле? Было?

- Так точно, было.

-У ё...ё...ё... японский городовой!

- Ну, товарищ командир, пехота (сто прошла - ещё охота) всё знает у себя на земле. Как-никак она царица полей. Но в небе ей неведомо было: я не раз встречался с этим фрицем. Мы охотились друг на друга. Он - важная птица. Весь фюзеляж расписной, разукрашен. Но сегодня я его укокошил. Ну и соблазнился — взять трофей себе на память после войны: Е.Б.Ж. - если буду жив.

- Ну, покажи. Да, хорош кортик! Видать, знатный был хозяин. И сталь отличная - крупповская, наверное. Откуда штучка? Так... город Золинген.

- Это где, товарищ командир?

- Дойдем до Берлина — узнаешь, где этот Золинген. Ну, что же, сверли дырку в гимнастёрке. Начальник штаба, распорядись оформить предписание к награде и ещё - готовь полк к перебазированию.

- Слушаюсь, товарищ командир, но к нам газетчики из «Правды» пожаловали.

- Давай их сюда!

- Здравия желаем, товарищ подполковник. Обстановка на фронте вам известна. Группировка фашистских войск во главе с генералом Фридрихом Паулюсом близка к полному разгрому и капитуляции. А мы наслышаны о ваших боевых лётчиках. Хотим запечатлеть одного из них. Показать стране воочию сталинского сокола.

- Да вот он. Берите его. Занимайтесь. Извините, товарищи, но я по делам, у меня приказ готовить полк к перебазированию. НШ, собирай полк, улетаем.

- А куда?

- Куда-куда. Пока не знаю точно. Ну, в общем, туда, на Запад, на Берлин!

- Мы готовы, командир!

- Ну да ладно, Петрович. Есть у тебя там, в загашнике?

- Так точно, есть!

«Давай по маленькой, по сто фронтовых, наркомовских. Ну что? За Родину! За Сталина! По маленькой, по маленькой — чем поят лошадей!»

Такова она, лётная дружина истребителей. Шлемофоны, комбинезоны, унты, планшеты, винтокрылые машины. И... разбор полётов — всегда.

Иногда по 100 фронтовых. За друзей, потерянных в бою. А в редкую минуту душевного уединения вспомнится пилоту отчий дом. И милые его сердцу лица родных и близких людей пройдут чередой перед его мысленным взором. Пройдут и скроются вдали ожиданий и добрых надежд. Это здесь и сейчас. А что потом?

Лето 1943 года. Курск, Орёл, Белгород. Курская битва. На земле и в воздухе жесточайшая драка. И звучит привычное:

«Аchtund! Аchtund! InHimmel... Сталинские соколы!»

Геннадий БАСУЛИН.

"Вечерний Ставрополь" № 2, 10 января 2018 г.