Война востока и запада ("Аргументы неделi" № 7 (179) от 22 февраля 2011 г.)

Война востока и запада ("Аргументы неделi" № 7 (179) от 22 февраля 2011 г.)

На прошлой неделе страна отметила очередную годовщину вывода советских войск из Афганистана. Накануне Дня защитника Отечества «Аргументы неделе встретились с Рамилом Мансуровичем Ибрагимовым. Мы назначили встречу в музее-панораме "Сталинградская битва" и первое, на что я обратила внимание, когда увидела полковника Ибрагимова - это, конечно, глаза разведчика, острая мгновенная реакция, собранность, непоколебимое внутреннее спокойствие.

Мусульманский батальон

– Вы в Афганистане с декабря 1979-го. Вам объясняли, куда Вы направляетесь и с какой целью? Есть много информации о том, как войска выводили. А как их туда вводили?

– В августе 1979 года я прибыл в Ташкент. Там в штабе ТуркВО готовились к окружным командно-штабным учениям, которые начались в середине августа, проходили в Туркмении. В ходе учения получили информацию о том, что убит Hyp Мухамад Тараки. Среди офицеров штаба шли разговоры о том, что, наверное, нас введут в Афганистан. А разговоры видимо были не пустыми, потому что весной, когда было восстание в Герате, решался вопрос о вводе наших войск. Где то в сентябре-октябре был сформирован мусульманский батальон на базе батальона "Спецназ", и о том, куда его отправят, мы в штабе знали. И вот утром 10 декабря по тревоге все офицеры были вызваны в штаб округа, из отпуска был отозван начальник инженерных войск округа полковник Жирнов. В штаб прибыли представители Министерства обороны. И только узкий круг офицеров был привлечён к разработке плана ввода войск в Афганистан.

– Вы непосредственно готовили инженерные коммуникации для ввода войск, то есть были первопроходцами.

– 16 декабря мы с полковником Жирновым вылетели в Термез для организации инженерного обеспечения ввода войск. Вскоре туда началиприбыватьинженерные части для организации переправы войск через реку Аму-Дарья. Из Киевского военного округа прибыл понтонный полк, из Московского военного округа – понтонный батальон. Понтонеры приступили к разведке места наведения переправы. Дело в том, что на реке Аму-Дарья до этого никогда понтонную переправу не наводили – сильное течение, русло реки меняется на глазах. Место для моста было выбрано рядом с Хайратоном. В Термезе был развёрнут штаб 40-й армии из офицеров штаба ТуркВО .Во всех отделах кипела работа по обеспечению ввода войск. Я лично занимался составлением графика переправы частей через Аму-Дарью. В 6-00 25 декабря понтонеры приступили к наводке переправы, и в 9-00 началась переправа войск через Аму-Дарью. Первыми пошли части и подразделения 108-й мотострелковой дивизии.

Во дворце и палатках

– Общеизвестный факт, что война началась с захвата дворца Амина. Как вы узнали об этом?

– 27 декабря мы узнали, что в Кабуле захвачен дворец Амина, а сам Хафизулла Амин убит. Преданные Амину офицеры пытались поднять бронетанковую бригаду, дислоцированную под Кабулом и направить в столицу. Нашим военным руководством было принято решение отправить в Кабул дивизию, которая первоначально должна была дислоцироваться на севере в провинции Кундуз. Первым командующим 40-й армией был назначен генерал-лейтенант Тухаринов, занимавший до этого должность 1-го заместителя командующего ТуркВО.

– Помните, каким был Новый год?

– 31 декабря в Термез начали прибывать части и подразделения 201-й мотострелковой дивизии из Душанбе. Мы, офицеры штаба армии, принимали их в состав 40-й армии. Части и подразделения были не полностью укомплектованы техникой: часть оставили в пункте дислокации, часть в ходе совершения марша из Душанбе. А в личном составе преобладали приписники. После доукомплектования техникой и пополнением личного состава дивизия вошла в Афганистан и дислоцировалась в провинции Кундуз.

– Итак, Вы за границей. Расскажите о своих впечатлениях. Как налаживался "военный быт"?

– Во второй день января я в составе штаба 40-й армии пересек государственную границу и оказался на территории Афганистана.Конечно, было чувство, что входишь в чужую страну. Работали в основном в штабных машинах и палатках. Спали в прицепах. Выкручивайся, как хочешь. В этот год была очень холодная зима, много снега. По ночам было -20 мороза и выше. Во дворце Амина все было разграблено, люстры из чешского стекла разбиты и разбросаны. Со стен поснимали электрические обогреватели. У солдат еще суровей условия – они жили в палатках. Ставили так называемые "паларисы" – это обыкновенная труба, топится соляркой. Были развернуты все тыловые пункты обеспечения, а полевые пекарни пекли такой вкусный хлеб, который мы в Союзе и не ели.

– Правда, что вы жили в самом дворце Амина?

– Командованием было принято решение о восстановлении дворца и размещении там штаба армии. Ремонтные работы поручено выполнить военным строителям. Перед началом работ приказано провести разминирование, так как в здании было много не разорвавшихся боеприпасов: это выстрелы от БМП-1, гранаты от установок "Шилка". Разминирование поручили мне. Несколько снарядов застряли в стене и не разорвались. Только после разминирования и составления акта, строители приступили к работе.

– Как случилось, что вас втянули в бои? Как расценивался такой «поворот в тактике» в войсках, такой ход событий кто-нибудь предвидел, он был в определенной степени предопределен или все-таки неожидан?

– Нам говорили, что мы идем оказывать интернациональную помощь народу Афганистана и что, если бы мы не ввели войска, то там оказались бы американцы, тем более Амин учился в США и, скорее всего, был завербован. Наша общая граница с Афганистаном составляла более тысячи километров, Нам у своих границ не хотелось иметь наших вероятных противников. В январе 1980-го приписников поменяли кадровые солдаты со всех округов, а также прибыли офицеры из других военных округов. Как втянули в бои? Сначала это были локальные боевые действия – при перемещении частей к местам дислокации. Кстати, когда мы входили, нас встречали с цветами, флагами. Когда уже боевые действия проходили, не редки были случаи, что в поле кто-то из местных работает, и флаг красный выставлен – чтобы мы не стреляли.

Два мира

– В Афганистане столкнулись восток и запад. Это совершенно два разных образа жизни, мышления.

– Это совсем другой менталитет, надо было их обычаи знать, уважать, знать историю Афганистана. Ведь основная масса афганцев – беднота, но они очень гордые и воинственные. В ходе боевых действий опыт показал, что необходимо пересмотреть боевой устав, тактику применения частей и подразделений. У нас привыкли считать инженерные войска обеспечивающими, а вот Афганистан показал, что инженеры – вполне боевые подразделения. Без саперов в Афгане никуда не ходило ни одно мотострелковое и десантное подразделение.

– А как Вы оказались в разведотделе?

– С октября 1980 года я на боевые задания не ходил, занимался штабной работой, штаб переехал во дворец Амина, построили несколько модулей, жизнь налаживалась. Как-то меня встречает начальник разведки армии полковник Дунец Василий Васильевич, и предлагает мне перейти в разведотдел на должность старшего офицера, говорит, что мной интересовался давно, ещё в Ташкенте. Я согласился. В 1981 году досрочно присвоили звание подполковника. В 1980 наградили орденом "За службу Родине в Вооруженных Силах" 3-й степени. По замене меня должны были направить в Кишинев, в штаб 14-й армии, однако генерал Дунец (к тому времени он был назначен начальником разведки ТуркВО) уговорил меня вернуться в Ташкент. В конце декабря 1981 года я был назначен на должность старшего офицера разведу правления ТуркВО. Но Афган для меня не закончился – ещё в 1983-1984 годах я постоянно летал туда в командировки.

– Помните "Солярис" С. Лема? Покойный Артем Боровик сравнивал нас в Афганистане с теми астронавтами, которые изучали мыслящий океан, а оказалось, что сам океан изучал их. Вы ведь мусульманин,это что-то значило в мусульманской стране?

– Согласен, мне немного легче там было. Я свободно разговариваю по-узбекски. Когда и молитву прочитаю, я не скрывал, что я мусульманин. Они рассказывают про себя, а я им про жизнь в Средней Азии, как там живут простые дехкане. Много я с ними общался. Ведь некоторые из них - потомки тех басмачей, что ушли после революции. Язык у них, правда, перемешался с местными диалектами. Они говорили - у тебя тоже язык с русским перемешался.

– А может Ваш бог Вас там сохранил?

– Думаю, да. Я там сколько был. Потом мне предлагали службу советником разведуправления Вооруженных Сил Афганистана. Начальник мне сказал – не испытывай судьбу. Когда я служил в Баку, позвонили из Москвы, звали советником на два года. Я как раз собирался в отпуск. Я бы поехал. Домой пришел – друзья отговорили: "Два раза ты там был, бог тебя спас, ты опять туда рвешься".

Беседовала Елена Челышева, ученый секретарь музея-заповедника "Сталинградская битва"

"Аргументы неделi" № 7 (179) от 22 февраля 2011 г.