Офицер, инженер, Герой Советского Союза ("Крестьянская жизнь" № 25 от 18 – 24 июня 2010 г.)

Великая Отечественная война стала испытанием силы духа, стойкости, национального единства советских людей. Никогда еще не была так реальна угроза самому существованию государства, его территориальной целостности, угроза существованию самого народа. Враг был силен и беспощаден, и понадобились величайшие усилия и жертвы, чтобы остановить его. Борьба шла повсюду, и там, где противостояли друг другу армии, и там, где разгорелось пламя партизанской войны, и даже в самой фашистской Германии. Многие советские люди, оказавшись в немецком плену, всеми доступными средствами вели борьбу на грани жизни и смерти, вкладывая свою лепту в будущую Победу.

Одним из таких героев, не сломленных, не сложивших оружия, был наш соотечественник, русский офицер, военный инженер, генерал-лейтенант Советской Армии Дмитрий Михайлович Карбышев. Имя этого человека выбрано не случайно. Его судьба оказалась связанной с нашим городом.

В самом начале Гражданской войны, в мае 1918 года, молодой офицер, окончивший Инженерную академию, был приглашен на службу в Северо-Кавказский военный округ и зачислен в инженерное управление. Штаб округа прибыл в Царицын, и тут Дмитрию Карбышеву поручили руководить работами по укреплению города. Царицын был объявлен на военном положении. Вот-вот должно было начаться наступление белоказаков. В распоряжение Д. М. Карбышева выделили солдат-саперов и мобилизованных жителей Царицына, причисленных к категории "буржуазного элемента". С этими людьми молодому инженеру предстояло возвести полевые укрепления на подступах к городу. Они состояли из двух-трех линий окопов и проволочных заграждений на переднем крае. Завершались работы уже под обстрелом противника. Карбышев, пренебрегая опасностью, успевал бывать всюду, где велись фортификационные работы. На позициях, подготовленных под его руководством, защитники Царицына отбили не одну атаку противника. Но в те дни судьба Республики решалась на Восточном фронте, и способного инженера срочно направили на укрепление г. Симбирска.

После Гражданской войны Д. М. Карбышев возглавил Инженерный комитет Главного военно-инженерного управления Красной Армии. В 1926 г. он перешел на научную и преподавательскую работу в Военную академию имени Фрунзе.

С первых дней Великой Отечественной войны Д. М. Карбышев на фронте, в районе Бреста и Гродно. Он категорически отверг все предложения уехать в тыл, несмотря а настойчивые просьбы командующих. «Я солдат, а солдат в такой момент не уезжает и не бросает фронт», – отвечал он. Но фронт был прорван, и Карбышеву пришлось 6 недель двигаться на восток вместе с отступающими частями. Генерал сохранял полное спокойствие, организовывал разведку, восстанавливал связь с соседними частями, участвовал в отражении беспрерывных атак гитлеровцев, ободрял уставших и отчаявшихся.

Но переправа через Днепр севернее г. Могилева оказалась роковой. Всего несколько десятков человек сумели переправиться. Уже на другом берегу начался сильный минометный обстрел, и Д. М. Карбышева контузило. Находившийся рядом полковник П. Ф. Сухаревич и один из красноармейцев подняли Карбышева и понесли на руках, стараясь скрыться во ржи. Но полицейский патруль заметил их, окружил и принудил к сдаче в плен.

Так начался горький путь генерала Д.М. Карбышева по фашистским лагерям, но это был путь несгибаемого человека.

С первых дней плена он принял для себя законом и этому учил других: "Главное, не покоряться, не пасть на колени перед врагом!". Узнав о том, что к ним в плен попал видный военный ученый, фашисты настойчиво предлогали Д. М. Карбышеву сотрудничество на самых комфортных условиях. Но на все предложения генерал отвечал: "Я – советский человек, и изменником Родины никогда не буду".

Куда бы не забрасывала его судьба, он всюду оставался патриотом, объединял и сплачивал узников для борьбы с фашистами.

Д. М. Карбышев разработал "Правила поведения советских людей в фашистском плену", которые распространяли среди заключенных. Вот некоторые из них: "Вести борьбу с фашистами, предателями и изменниками родины", "Создавать патриотические группы военнопленных для саботажа, вредительства и диверсий в тылу врага", "Разбивать миф о непобедимости гитлеровских войск и вселять военнопленным уверенность в нашей победе".

Из уст в уста передавали слова Карбышева, ставшие поговоркой: "Никогда не делайте того, что хочет враг, а делайте то, чего он не хочет".

Прежде всего Дмитрий Михайлович привлек надежных людей к созданию лагерных подпольных организаций, которые повели борьбу против немецко-фашистской пропаганды, разоблачали провокации лагерного начальства, препятствовали вербовке военнопленных, особенно офицеров, на службу в военные формирования из предателей и изменников, нащупывали контакты с немецкими антифашистами и через них устанавливали связь с внешним миром. Это позволило быть в курсе событий, и Дмитрий Михайлович проводил среди заключенных что-то вроде политинформаций. Самым невероятным способом в лагерях распространялись листовки, сводки Совинформбюро, возникали подпольные комитеты, которые помогали узникам выживать в нечеловеческих условиях: доставали продукты и лекарства, прятали обессилевших и больных, спасали обреченных на смерть людей. И душой этой борьбы был Д. М. Карбышев.

После провала "Блицкрига", вследствие огромных потерь, гитлеровцы стали подбирать все резервы. Их тыл остался без рабочей силы, и немцы стали использовать пленных для работы на военных заводах. В Хаммельбургском лагере, где в 1942 г. находился Д. М. Карбышев, срочно приступили к формированию рабочих команд. Карбышев считал, что от работы, предложенной немцами, не нужно отказываться. Но работать нужно так, чтобы приносить фашистам больше вреда, чем пользы. Карбышев предлагал всячески саботировать работу, портить оборудование, выпускать такое оружие, которое сразу же выходило бы из строя. В беседах с военнопленными он разъяснял: "Плен для советских людей не означает прекращения борьбы. Они ее продолжают даже в самых тяжелых условиях". Имя Д. М. Карбышева становилось известным, его произносили с чувством большого уважения. Часто повторяли его слова: "Главное – не покоряться!".

После разгрома 300-тысячной армии Паулюса у стен Сталинграда узники воспрянули духом. Рядовой Ю. П. Демьяненко вспоминал : "Общее настроение военнопленных в шталаге XIII В было приподнятое, будто наэлектризованное. Побеги и саботаж рабочих команд стали массовыми".

На Нюрнбергских заводах выходили из строя станки, агрегаты, срывался выпуск машин. Лейтенант Батохин вызвал аварию 100-тонного пресса, а сам во время этой диверсии лишился руки. Старший лейтенант Осинкин привел в негодность на заводе в городе Фюрте все электромоторы гальванического цеха.

На авиационном заводе "Мессершмитт" в наружных и внутризаводских уборных немцы обнаружили целые склады ценных деталей к моторам. Команда № 10113 из военнопленных, в которую попал сподвижник Карбышева полковник Сухаревич, в Регенсбургском порту на Дунае срывала погрузку и разгрузку судов, создавала заторы, портила грузы. Это было смертельно опасно, но люди шли на это.

Военнопленный югославской армии, бывший в Нюрнбергском лагере переводчиком, вспоминал: "…Привезли к нам в больницу советского старшего лейтенанта, у которого было девять ранений, одно огнестрельное и восемь штыковых. Он получил их от солдата-фашиста за отказ работать на военном заводе".

Рабочая команда карантинного барака в Нюрнбергском лагере тоже отказалась перейти на военный завод. Ее посадили в штрафной карцер со строгим режимом. Через неделю команду снова привезли на завод. И снова последовал ответ: "Работать на врага не будем!". После жестоких пыток команду отправили в тюрьму, а оттуда в другой концентрационный лагерь.

Фашистские власти обвинили Д.М. Карбышева "в возбуждении военнопленных против германского рейха, в активной пропаганде большевизма в лагерях военнопленных; в организации саботажа, вредительства и диверсий на предприятиях немецкой военной промышленности; в организации побегов из лагерей".

Карбышева вызвали к коменданту лагеря и зачитали приказ шефа Гестапо Кальтенбруннера. В нем говорилось: "Мы должны всячески противопоставлять идеи фюрера тлетворному влиянию большевизма, бороться с носителями коммунистической идеологии, вредным духом которой заражены и которую распространяют советские военнопленные. Для этого нам нужно…создавать самые невыносимые условия для неисправимых, для противодействующих мероприятиям германской администрации…". На вопрос коменданта – что вы об этом думаете? – Карбышев ответил: "Вы у пропасти. Эти ваши приказы продиктованы смертельным страхом…Вам есть чего бояться. Вы ответите за свои преступления и перед нашим, и перед своим народом". После этого фашисты отправили генерала Карбышева в одиночную камеру Нюрнбергской тюрьмы, после чего его ждала более суровая участь. Он был отправлен в лагерь Флоссенбург, один из наиболее жестоких и беспощадных. А в его учетной карточке появилась зловещая запись "возвращение нежелательно…". Но и здесь, идя в колонне военнопленных, Карбышев не изменил себе и постоянно повторял окружавшим его людям: "… Ничего, товарищи! Самое страшное уже позади. Вы ведь в курсе последних событий? Как разгромили гитлеровцев под Курском, под Харьковом! Какой провал у фашистов в Италии! Теперь скоро конец! Будем крепиться…" и генерал шел бодрым шагом, подтянутый, как в строю… хотя ему было тогда почти 63 года.

Подпольная организация лагеря начала подготовку к восстанию, но Карбышев не успел довести ее до конца. Немецкиевласти, стремясь разобщать пленных,перебрасывали их из одного лагеря в другой. На очереди был лагерь смерти Майданек. За годы войны в нем погибло полтора миллиона человек. Только победное продвижение Советской армии вселяло надежду в души обреченных людей.

На Карбышева успехи нашей армии действовали лучше целительного бальзама. Он признавался одному из своих товарищей: "Как узнаю очередную сводку – чувствую прилив сил и энергии. Держусь одним желанием, одной мечтой – дожить до радостного дня полной победы над фашистами".

И еще два лагеря пришлось сменить генералу Карбышеву: самый страшный Освенцим и Заксенхаузен в 25 километрах от Берлина. Продвижение Советской армии заставляло германские власти перегонять узников в глубь Германии и даже в Австрию.

В феврале 1945 года большая партия узников в товарных вагонах была перевезена в лагерь Маутхаузен, недалеко от австрийского города Лиенца. Лагерь охранялся эсесовцами. Предвидя скорый конец, они особенно свирепствовали. Комендант лагеря, посчитав партию узников слишком большой, приказал "проредить" ее. На аппельплаце, где выстроили пленных, появились эсесовцы с длинными шлангами в руках, привинченными к пожарным кранам. Они стали обливать заключенных ледяной водой. Среди них находился и Д. М. Карбышев. И на этот раз он остался жив, повторяя узникам: "Держитесь, товарищи, победа будет за нами".

Однако власти лагеря уже готовили расправу над непокорным генералом. Они не решились расправиться с Карбышевым публично, опасаясь эксцессов.

В ночь на 18 февраля, когда в лагере пробили отбой, Д. М. Карбышева вывели во двор. Вся охрана была на ногах. Карбышева подвели к так называемой стене "плача", где совершались казни. Стоял 12-градусный мороз. Из брандспойтов ударили ледяные струи… Карбышев медленно покрывался льдом…

В одном из залов Мемориально-исторического музея, в разделе Гражданской войны, представлена фотография. На ней – бравый офицер в шинели и папахе, с лихо закрученными усиками, слегка улыбаясь, смотрит на нас. И если бы не аннотация под фотографией, трудно было бы узнать в нем патриота-мученика, выдающегося ученого, Героя Советского Союза Дмитрия Михайловича Карбышева.

М.Миндрин

научный сотрудник мемориально-исторического музея

"Крестьянская жизнь" № 25 от 18 – 24 июня 2010 г.