Он разделил судьбу своих солдат

Полковник Федор Сажин погиб, защищая Сталинград.

В экспозиции музея «Сталинградская битва» представлена бронзовая иконка старинного литья «Святой Георгий Победоносец». Она найдена в захоронении советских воинов в Суровикинском районе и напоминает о защитниках Сталинграда, погибших за Доном в августе 1942 года. В их числе были и бойцы 229-й стрелковой дивизии полковника Федора Сажина.

На позиции «Прощай, Родина»

К середине июля 1942 года уже обозначились две ударные группировки противника, рвущегося к Волге. Северная – в районе Перелазовского и южная, наступающая от Обливской. В то время, когда начались тяжелые бои на правом фланге 62-й армии, не менее сложная ситуация складывалась и южнее, в районе Суровикино. Именно сюда командование Сталинградского фронта нацелило войска 64-й армии.

Тогдашний командарм 64-й – генерал-лейтенант Чуйков отдал приказ 229-й дивизии выслать западнее главного рубежа два передовых отряда. Им предстояло максимально отвлечь силы противника, чтобы дать своим войскам время выдвинуться на рубеж обороны и укрепить его. Значительная часть дивизии находилась на марше. Она должна была в пешем строю преодолеть 200 км в условиях жары и безводья. На рубеж протяженностью до 25 км сумели выйти только пять батальонов без достаточных средств усиления. На рассвете немцы атаковали дивизию с воздуха, а затем до 60 танков и мотопехота нанесли удар по не успевшим окопаться солдатам. Немцам удалось прорваться на КП дивизии. Полковник Сажин перешел на запасной КП. Связь с полками прервалась.

Орудия дивизиона лейтенанта Бондаренко стояли на открытой позиции – «Прощай, Родина!» – как называли ее фронтовики. Немецкие танкисты вели огонь на ходу. Когда у наших артиллеристов закончились бронебойные снаряды, они, пропуская бронированные машины, били картечью по сопровождавшей их пехоте. В самый напряженный момент Бондаренко принял смелое решение – вызвать огонь нашей дальнобойной артиллерии на себя. От снарядов советских пушек загорелось несколько наступавших немецких танков. Отступая, воины 229-й наносили захватчикам ощутимый урон. Только за 25-26 июля они уничтожили 39 вражеских танков и до сотни пехотинцев. Закрепившись на берегу Чира, бойцы полковника Сажина пытались удержать этот рубеж.

О мужестве воинов этой дивизии стало известно всей стране. 30 июля 1942 г. Совинформбюро сообщало: «Несколько танковых групп и два полка пехоты противника атаковали позиции части, где командиром тов. Сажин. Наши бойцы отбили атаку, уничтожили 9 танков и несколько сот солдат и офицеров противника».

229-я сохранила свою боеспособность

Стойкость воинов-сибиряков поражала. Западнее Суровикино, в районе Нижней Калиновки, держал оборону 811-й полк дивизии. Весь день немецкая авиация бомбила его позиции, артиллерия обстреливала их из орудий, танки неоднократно «утюжили» окопы и блиндажи. Тяжело ранен был командир полка майор Лелеков и другие бойцы и командиры. Но отважные воины, уничтожив 11 немецких танков, отступили по приказу лишь тогда, когда от двух батальонов осталось не более полусотни человек. Хронически не хватало оружия и боеприпасов. Собирали на поле боя все, что могло стрелять, включая трофейное вооружение. Практически отсутствовало горячее питание – люди сутками держались на сухом пайке. Не хватало питьевой воды, что в жару переносилось особенно тяжело. Немцы огнем своей артиллерии не подпускали наших бойцов к Чиру. К тому же его узкое русло было забито трупами. Многочисленные раненые нуждались в квалифицированной медицинской помощи, а оказать ее не было никакой возможности. Созданный в конце июля приемный пункт раненых 783-го стрелкового полка, размещенный в здании школы, был разбомблен немецкой авиацией. И все-таки 229-я сохранила свою боеспособность. И в этом была заслуга ее опытного и умелого командира Сажина. За десять дней боев его бойцы уничтожили более трех тысяч солдат и офицеров противника и до полусотни танков. Далось это тяжелой ценой. На начало августа в соединении насчитывалось около пяти тысяч воинов – половина состава.

8 августа 1942 г. немцы начали атаковать дивизию по всему ее фронту. Самоотверженно отбивая атаки, наши войска несли тяжелые потери, особенно от налетов вражеской авиации. В этой критической ситуации полковник Сажин отдал приказ об отходе на восточный берег Дона. Перед этим было уничтожено все, что могло попасть к противнику, в том числе и штабные документы. Уцелевшие бойцы и командиры пробивались отдельными группами. Федор Сажин возглавлял одну из них. Кончились патроны, многие погибли во время переправы, часть попала в плен. На левый берег Дона переправилось не более 500 человек. 10 августа командира дивизии полковника Сажина сразила автоматная очередь.

Отстоявшие Сталинград

Василий Чуйков в своей книге «Сражение века» писал: «Не по вине командира эта дивизия 8 августа попала в окружение. Она выдержала и отразила на своем участке все атаки противника и частью сил пробилась на левый берег Дона». Спустя годы стало ясно: не прояви бойцы дивизии невиданной стойкости, противник мог бы намного раньше достичь Сталинграда. Стойкость. Это важнейшее для солдата качество во многом определялось личностью комдива. В памяти однополчан он остался как человек железной воли, спокойный, уравновешенный и бесстрашный.

Федор Федорович Сажин родился в деревне Эктыша Олонецкой губернии (ныне Архангельской области) в 1900 году. В 1919 году в Красную Армию призвали молодого человека, за плечами которого были не только два класса сельской школы, но и труд хлебопашца. Он также знал ремесло пильщика и плотника, работал кочегаром. В его личном деле отмечалось, что молодой командир знает и любит военное дело. Каждая новая аттестация не только подтверждала соответствие занимаемой должности, но и рекомендовала назначение на вышестоящую.

Характерна его аттестация за 1927 год: «Имеет педагогическую способность… Пользуется авторитетом… Близок к работе с крестьянской массой…» Как все это пригодилось потом, при назначении на должность командира дивизии. Ведь ее основу и составили 18-19-летние парни из сибирских деревень с небольшим, но специфическим опытом. Сажин прекрасно понимал этих молодых ребят, только что ушедших из родного дома. В таких семьях, несмотря на изменения, происходившие в то время в обществе, еще сохраняли патриархальные традиции. Вполне возможно, что найденная в захоронении старинная икона была дана какому-нибудь сибирскому парню матерью как оберег перед отправкой на фронт…

В фондах нашего музея хранятся личные письма Федора Федоровича Сажина. В полустертых карандашных строчках сквозит глубокая обеспокоенность о семье. Обращаясь к дочери, пишет: «Как чувствуешь себя, крошка Веруся? Знаю, что вам трудно и тяжело, но прошу потерпеть…» Полковнику Сажину было суждено разделить судьбу своих погибших солдат. А 229-я после тяжелейших испытаний возродилась и свой славный боевой путь завершила в победном сорок пятом в Берлине.

На суровикинской земле стоит памятник воинам Советской Армии, героически погибшим жарким летом сорок второго в степях за Доном. Имя полковника Сажина значится в списках погибших защитников Сталинграда и будет увековечено на Воинском мемориальном кладбище Мамаева кургана.

Л. Я. Ларин, ведущий научный сотрудник музея-заповедника "Сталинградская битва"

"Волгоградская правда" № 219, от 21.11.2014 г.